Эдвард Элмер `Док` Смит - Дети Линзы-2: Линзмены второго уровня
Когда огромный космический крейсер приблизился к цели, было пущено в ход все имевшееся на борту маскировочное снаряжение, и окружающее пространство пронзили лучи чувствительных детекторов — невидимые лучи, похожие на щупальца осьминога, крадущегося в мрачных морских глубинах. Вскоре линзмены провели еще одно мысленное совещание.
— Генри, в этой области галактики не так много звезд. Надеюсь, ты можешь выбрать такой курс, чтобы мы не оказапись между Лирейном VIII и одной из звезд или какой-нибудь яркой туманностью?
— Думаю, да, — одну секунду, Ким. Сейчас… Ну, конечно! У нас позади будут только черный космос и черные дыры, — пообещал первый пилот.
Отдав необходимые распоряжения, Киннисон все еще не мог избавиться от тревожного ощущения опасности. Он слишком хорошо помнил, что случилось во время поиска базы эйчей на Джарневоне, когда лишь благодаря помощи Ворсела он не погиб. А ведь защитники Джарневона только соблюдали обычные меры предосторожности, тогда как эти ребята наверняка ждут ТОГО САМОГО линзмена. Конечно, он не отступит, но ему не известны ни их оборонительные системы, ни приборы обнаружения…
— Извини, что прерываю тебя, — вмешался Надрек, — но не лучше ли не приближаться к эйчам, а доставить одного из них сюда и получить всю интересующую нас информацию?
— Но как? — спросил Киннисон. — Конечно, твое предложение неплохое, но во имя всех пурпурных преисподен, как его осуществить?
— Тебе известно, что мои способности очень невелики, — ответил Надрек в своей обычной вкрадчивой манере, — К тому же я не имею достаточной массы и физической силы. Что касается храбрости, то она у меня вообще отсутствует, — я долго размышлял о ее необходимости и решил, что такой черте характера нет места в моем понимании бытия. Я при-шел к выводу, что любую задачу нужно выполнять самыми простыми и легкими способами, прибегая к воровству, обману, приспособленчеству и другим атрибутам трусости.
— Если имеешь дело с эйчами, то любой из них вполне применим, — вставил Киннисон. — Но я не совсем понимаю, что ты предлагаешь.
— Видишь ли, экраны мыслезащиты настолько мешали моим слабым научным способностям, — объяснил палейниец, — что я был вынужден изобрести приспособление, позволяющее проникать сквозь них без вывода из строя генератора. О приспособлении знают далеко не все. Ты меня понимаешь?
Киннисон согласно кивнул. Поняли его и остальные.
— Могу предложить вам, чтобы все четверо надели скафандры и переправились со мной на мой корабль и перенесли с него все необходимое оборудование и приспособления в твой быстроходный корабль, который находится у меня в трюме.
— Мой корабль?! Неметаллический и недоступный для средств обнаружения?…
— Конечно, — улыбнулся Надрек. — Я же сказал, что иногда прибегаю к воровству. Только я еще не успел поставить на него оборудование для создания привычных мне условий жизни.
— Почему же ты молчал? — заинтересовался Киннисон. — Почему до сих пор не показал свое приспособление и мой быстроходный корабль?
— А меня никто не просил. Но можешь не беспокоиться. Самое тяжелое испытание, которое вам предстоит, — надеть скафандры, когда будете на твоем корабле.
— Ладно, — решил Киннисон. — Ты был в своем защитном костюме все время, пока находился среди нас. Теперь мы ненадолго поменяемся ролями. Насколько я понимаю, ты хочешь выбрать для себя главную роль?
— Можешь добавить: с твоего позволения, — согласился Надрек. — К тому же вполне вероятно, что ты внесешь некоторые усовершенствования в мое приспособление.
— Сомневаюсь, — покачал головой землянин. Его уважение к «трусливому» линзмену возрастало с каждой мину-той. — Но я бы не отказался изучить его или хотя бы дубликат, если ты разрешишь.
— С большим удовольствием.
«Неустрашимый» застыл в безвоздушном пространстве. Надрек, Ворсел и Киннисон — троих было достаточно, а Кларисса и Тригонси не настаивали на своем участии в операции, — перешли на борт быстроходного корабля.
Используя вспомогательные двигатели, черное судно выплыло из трюма огромного крейсера и стало медленно отдаляться от него. Вскоре они оказались в пространстве, плотно насыщенном лучами босконских электромагнитных телескопов. Затем был пройден внешний мыслезащитный экран.
Корабль продолжал лететь все с той же скоростью. Трое линзменов, находившихся на его борту, сами могли служить чуткими и безотказными детекторами — настолько их чувства были развиты на Эрайзии, — но они не полагались лишь на свои способности. Приближаясь к очередному экрану мыслезащитного пояса, линзмены запускали новое приспособление и проникали внутрь, не выводя из строя генератор и не поднимая тревогу на станции слежения. Даже противо-метеоритный экран, предназначенный для отражения любых материальных тел, беззвучно сдался перед изобретением Надрека.
Прошло некоторое время, и абсолютно черный, поглощающий все световое излучение корабль стал снижаться над босконским оборонительным укреплением на Лирейне VIII.
Глава 14
НАДРЕК ЗА РАБОТОЙ
Как планета Лонабар попала под эгиду Цивилизации?
Чтобы понять долгую и сложную историю, вспомним основные методы, к которым прибегали Координатор Киннисон и его сподвижники, защищавшие нашу галактику от захватчиков.
Едва исчез Киннисон-Картифф, как появился Патруль. Если бы Лонабар располагал мощными оборонительными укреплениями, то патрульные прибыли бы на достаточно больших и необходимым образом вооруженных военных кораблях. Но поскольку планета была беззащитна, совершивший посадку караван космических кораблей состоял из мирных транспортных судов, не предназначенных для нападения.
Высадившийся отряд возглавили пропагандисты, агитаторы, психологи и линзмены, владевшие не только языком лонабарцев, но и разнообразными социологическими знаниями. Населению планеты ясно и доходчиво объяснили преимущества Цивилизации, указали на ошибки автократической формы правления. Был организован парламент, в него вошли не патрульные, а самые достойные граждане Лонабара, которые выдержали соответствующие тесты на честность и сообразительность.
Демократия не сразу утвердилась на новом месте. В первое время прогресс был почти не заметен, однако со временем жители Лонабара стали понимать, чего от них добивались линзмены, и на планете начал устанавливаться порядок. Пришельцы не только позволяли — они насаждали свободу слова и выбора общественно-политического строя. Разумеется, без колебаний подавлялись попытки любой личности или партии построить новый диктаторский режим на руинах старого. Новость распространялась быстро. Кроме того, на Цивилизацию работала неистребимая и глубокая страсть каждого разумного существа к самовыражению.
Конечно, были и противники прогрессивного строя. Почти все, кто разбогател при старых порядках, не могли смириться с утратой своих бесчестно нажитых состояний. Существовали также целые орды отупевших от долгого притеснения и угнетения люмпенов, уже неспособных принять ничего другого — вполне естественное стремление разумных существ к самовыражению было полностью уничтожено в их сознании. Сами они не были врагами Цивилизации — для них она означала только перемену хозяев, — но неисправимым противникам демократии ничего бы не стоило вновь поработить их.
Приспешники и сатрапы Меньо Блико были поставлены перед выбором: работать на благо общества или погибнуть от голода. Тех, кто пытался ловчить или эксплуатировать окружающих, сослали в концентрационные лагеря. Некоторые из них вскоре перевоспитались, других пришлось подвергнуть ментальной терапии, а третьих — расстрелять.
Таковы были первые шаги демократии на Лонабаре. Однако потребовалось немало времени, чтобы под неусыпным контролем представителей Галактического Совета бывшая планета цвильников полностью подчинилась основным принципам демократии и стала неотличима от остальных оплотов Цивилизации.
Недоступный для детекторов быстроходный корабль Надрека совершил посадку вдалеке от центрального защитного купола босконцев — за пределами мощных силовых экранов. Линзмены знали, что противник располагал самыми совершенными средствами обнаружения, поэтому они должны находиться на оптимальном расстоянии от вражеского логова.
— Я понимаю, насколько бесполезно уговаривать вас не думать вообще, — заметил Надрек, начиная возиться со своими приборами. — Но не могу лишний раз не предупредить, насколько гибельными могут оказаться последствия любой вашей неосторожной мысли. Поэтому прошу включить мыслезащитный экран и не выключать ни при каких обстоятельствах. Чтобы мы могли общаться друг с другом, — мне в любую минуту может понадобиться ваша помощь, — возьмите электроды. Они подсоединены к приемнику. Тогда мы будем переговариваться, не опасаясь, что нас кто-нибудь подслушает. Но помните — пользоваться можно только речью! Никаких мысленных вызовов, даже через Линзы! Договорились? Вы готовы?
